Г.Х. Харди – один из величайших математических умов XX века. Это он написал книгу «Апология математика», которую высоко ценил писатель Грем Грин.
Харди принадлежит эта цитата: «Ни один математик не должен забывать, что математика, более чем любая другая отрасль науки или искусства – это забавы молодых».
Целое поколение математиков выросло на этих словах Харди, считая их бесспорной истиной. «Делай все, пока ты можешь и полон сил», — думали тогда ученые. Оно и не удивительно – всем им было около 30 лет.
Британский программист и математик Стивен Вольфрам в своей книге «Генераторы идей» напоминает о том, насколько утверждение Харди было популярно долгое время:
«…к 70-ым годам эта идея уже утвердилась, как установленный факт. И она царила в науке, и в математике в частности».
Несомненно, некоторая доля истины в этом утверждении присутствует. Наш мозг не застрахован от деградации. Это может быть связано с возрастом, какими-то заболеваниями и сопутствующими изменения. Все это реально, и мы не можем этого отрицать.
Как это принято у людей, они взяли эту истину за аксиому и не стали углубляться.
В китайских семьях принято учить детей игре на пианино (наверное, родители полагают, несмотря на статистические данные, что это верный путь сделать из своих детей будущих Бетховенов). Мои родители – не были исключением.
Но, как все подростки, я родительским планом был более чем недоволен и постоянно задавал матери и отцу глупые вопросы. «Если игра на пианино – это так полезно и перспективно, то почему вы сами не научитесь этому?» — допытывался я у них.
«Все очень просто, — объяснял мне отец. — Мы с матерью, конечно же, хотели бы научиться играть на пианино. Но, к сожалению, мы уже слишком стары для этого. У нас уже нет ни возможностей, ни способностей. А вот у тебя они есть. Ты – настоящий счастливчик».
Я действительно искренне благодарен своим родителям за предоставленные возможности, знаю, как им было нелегко. Они эмигрировали в Америку, для того, чтобы мне жилось лучше. И я не был бы тем, кем есть сегодня, без их любви, самоотдачи и самопожертвования.
Но одно меня удивляет и поражает до сих пор. Неужели действительно бывает слишком поздно для того, чтобы научиться чему-то новому?
Ведь если какой-то странный оранжевый плод овальной формы падает на голову «старику» (заметьте, что ему всего лишь сорок лет), то ему не составит труда узнать, что его называют кумкватом. Он также без малейших проблем держит в памяти все дни рождения знакомых и друзей, и даже – своих любимых звезд футбола. Но вот когда дело доходит до изучения иностранного языка — тут уж он, конечно, «слишком стар».
Все это полнейшая ерунда.
Конечно, все взрослые — очень заняты, и у них куча дел. И, вероятней всего, когда тебе – под 70 лет, то несколько поздновато становится «Бетховеном». Но разве в Бетховене дело? И если вы не играете, как гений, разве это значит, что вы должны бросить свое занятие?
Как и вино, хороший сыр или фолиант писем Сенеки, некоторые вещи становятся только лучше с годами.
Например, Вольфрам отмечает, что с возрастом продуктивность его труда лишь возросла!
«По моим собственным ощущениям – человека, который стал старше, и уже не так юн – по крайней мере, в моем возрасте (Вольфраму было 56 лет, когда он это написал) – продуктивность только увеличилась. Особенно это касается научно-технических знаний. В первую очередь, стало проще узнавать и делать что-то новое. В большинстве случаев, из моего личного опыта, произошло это благодаря установлению связей между вещами, которые я узнал несколько десятилетий тому. Бесценными помощниками также является приобретенный опыт и развитая интуиция. Эти факторы помогают дойти до самой сути, понять принципы и последствия многих вещей. Твои предыдущие успехи дают уверенность, чтобы двигаться дальше – без сомнений и колебаний».
Естественно, что с годами мы не становимся моложе. Старение – это реальность, и от нее еще никто не спрятался. И если говорить о научном работнике-новичке, то мозг 28-летнего человека – это не мозг 70-летнего. Но то, что утрачивает мозг с каждым десятилетием, с лихвой окупается установленными связями в нем между различными фактами и знаниями. Как говорят: «Опыт не пропьешь».
«Конечно, приходится уже придерживаться некоторых правил, чтобы сосредоточиваться и концентрироваться на каких-то сложных вещах. Полагаю, что с годами я стал более медленным в некоторых вещах, и более мобильным и быстрым – в других. Почему медленнее? Совсем не из-за того, что «хуже соображаю». Причина в другом: я намного больше знаю об ошибках из своего опыта, и стараюсь работать таким образом, чтобы свести риск ошибок до минимального уровня. В то же время я стал быстрее – благодаря тому, что больше знаю и умею отбрасывать и отсекать лишнее».
Вольфрам утверждает, что для сложной и большой работы, для построения ее парадигмы, нужно видеть перспективу. А это, говорит он, приходит только с годами. Одних знаний и мастерства – слишком мало.
«Существует еще одна точка зрения, что в плане вклада в уже изученные области науки, молодые – могут быть лучше (тут с Харди можно согласиться). А вот создание чего-то нового с нуля – тут никто не сравнится с людьми, у которых есть накопленный годами опыт и знания. В этом они намного эффективнее».
Итак, получается, что молодые люди – бесспорно лучше в некоторых вещах (согласитесь, на Олимпийских играх не так и часто увидишь седовласых спортсменов), но это вовсе не означает, что они категорически лучшие во всем.
В конце концов, дело вовсе не в возрасте, и кто лучше – юные или более зрелые люди. Наша жизнь состоит из бесконечной череды вопросов и проблем, на которые нам следует отвечать и которые приходится решать. Работы хватит на всех.
Почему это должны делать только молодые?
По материалам — betterhumans.coach.me
Перевод и адаптация — MORE СМЫСЛА
